Золушка для Cнежного лорда - Страница 26

Вино мы все‑таки распили (Ну а что? Одним штрафом больше, одним меньше). Вернее, его пила я, причем прямо из бутылки, так как ни стакана, ни, тем паче, фужера, у меня с собой не оказалось, а согреться очень хотелось. Алкоголь, как водится, развязал язык, и я выболтала новым знакомым не только историю своего прибытия в замок Дигрэ, но и многое из того, что было в моей жизни до этого. Духов звали очень похоже: Рис, Крис, и Киркрис, и я постоянно путала как самих собеседников, так и их имена, но они, слава Сияющему, не обижались.

Они, в свою очередь, рассказали мне о том, что среди слуг правит бал Эльвира. И что эта милая и общительная женщина на самом деле терпеть не может конкурентов, так что мне сильно повезло, что я не стала переходить ей дорогу, а, наоборот, отнеслась как к наставнице, занимающей более высокую должность, хотя фактически старшая горничная обязана подчиняться экономке. Про хитрого плута — повара духи тоже много чего поведали. И цены на некоторые продукты толстяк действительно накручивал, правда, не так, как расписал мне Его Светлость.

Насколько я поняла из нашей с призраками беседы, Кайлин заметно преувеличил и стоимость мороженого, и мою сегодняшнюю провинность. А это означало, что если он не совсем конченый человек, то штраф не так уж и сильно урежет мое жалование. А может, и вовсе на нем не отразится, потому что контракт у меня заключен с миледи, а не с лордом Дигрэ, и она вполне может занять в этой ситуации мою сторону. Хотя радоваться все равно было рано, прежде требовалось отработать тут три месяца. А с таким хозяином сделать это, увы, непросто. Насчет сестры лорда — Снежаны, Рис (хотя может, это был все‑таки Крис?) заявил, что она так‑то девчонка хорошая, но хулиганка и насмешница, которая обожает всевозможные розыгрыши, шутки и споры. А потом, заметив, что я начала дрожать, и ни вино, ни мех мне не помогают, один из троицы предложил вывести меня из замка, чтобы я могла потом войти в него снова через те двери, в которые входила вместе с миледи.

— Так что же вы раньше об этом молчали?! — воскликнула я, вскочив с бочки, на которой сидела в обнимку с вином и в окружении духов. Снять чары, брошенные Дигрэ на дверь, ведущую в кухню, мои собутыль… эм, собеседники, к сожалению не могли, так как, во — первых, это было сложно, а во — вторых, как мне подумалось, они просто не хотели идти против хозяина, открыто нарушая его запрет. Но не сказать про запасной выход было не честно! Неужели так жаждали поболтать с новенькой служанкой, обладающей даром понимать их язык?

— Видишь ли, Герта, — прошелестел Крисс. Хотя нет, это был Рис, — вывести мы тебя, конечно, можем, но там открытое пространство, ветер и холод. А чтобы вернуться в дом, тебе придется подняться по заметенным снегом каменным ступеням.

— Рас — с-счистим лестницу! — громче остальных зашебуршал… Киркрис. Как пить дать, он. Только у него всегда взгляд прищуренный. — Уборщики мы или кто?

— Рас — с-счистим, рас — с-счистим, — поддержали его приятели и, подняв вверх недопитую бутылку на манер флага, я сказала:

— Так чего мы ждем? Вперед на свободу!

Той же ночью…

Он был не в духе, если желание разбить что‑нибудь об стену можно так назвать. Эта девушка, показавшаяся ему сначала ангельски — прекрасной и ранимой, на самом деле оказалась хитрой чертовкой. И все бы ничего, но приструнить ее, как бывало с другими, язык отчего‑то не поворачивался. А раздражение росло и крепло, грозясь вылиться в маленький разгром ни в чем не повинных апартаментов. Поэтому, желая проветриться, мужчина отправился на свой любимый горный уступ, где они часто проводили время с другом в детстве.

Став взрослыми, оба практически перестали заглядывать в неглубокую горную пещеру, расположенную значительно ниже поселения стражей. Но иногда было приятно вновь спуститься по выточенным из камня ступеням и, встав на краю, отдаться во власть исцеляющего разум созерцания. В этом месте не было магии, только девственно — чистый белый снег, холодный серый камень, и бескрайние красоты, вид на которые открывался из маленького убежища, построенного больше пятнадцати лет назад для мальчишек Рианом Дигрэ.

За детей он не боялся, прекрасно зная, что даже сорвавшись со скалы, снежные маги смогут применить нужное заклинание мягко приземлиться. А общение с природой считал лучшим лекарством от усталости и нервного перенапряжения. Эх… давно это было. Очень давно. Детство давно закончилось, и юность прошла вслед за ней, а в пещеру лорда по — прежнему тянуло, как некоторых людей тянет в домик на дереве, где они провели лучшие годы своего отрочества.

Ее мужчина увидел, когда был уже на последнем пролете лестницы. Увидел и замер, не в силах оторваться от открывшейся взору картины. На фоне большой и круглой Лулы, сияющей на бархатном небосклоне, стояла, кутаясь в меховое манто, девушка, в руках которой горел настольный светильник. От холодного света лицо ее казалось неестественно — бледным, а по выбившимся из‑под капюшона волосам и короткому ворсу меха скользили голубые блики. Ночь прятала краски, погружая мир в серые тона, а зарево, окружавшее стеклянный шар на металлической подставке, добавляло унылым цветам волшебной лазури, превращая обычную девушку на краю горного выступа в сказочную фею, вокруг которой водили хороводы три призрачных духа.

Именно такая ассоциация возникла в голове снежного лорда при взгляде на нее. Он словно вновь окунулся в далекое детство, когда мама была не требовательной наставницей и хладнокровным регентом, а просто мамой, и перед сном читала своему маленькому сынишке сказки про волшебных созданий из удивительной страны грез. Именно такими неестественно прекрасными, хрупкими и невинными когда‑то давно он представлял книжных героинь. И сейчас, неотрывно глядя на живое воплощение своих детских фантазий, невольно подумал, что невысокая фигурка, подсвеченная серебристо — голубым светом, всего лишь видение, рожденное его воображением.